С. Есенин - Марфа Посадница

1  

 Не сестра месяца из темного болота 
 В жемчуге кокошник в небо запрокинула,- 
 Ой, как выходила Марфа за ворота, 
 Письменище черное из дулейки вынула.  

 Раскололся зыками колокол на вече, 
 Замахали кружевом полотнища зорние; 
 Услыхали ангелы голос человечий, 
 Отворили наскоро окна-ставни горние.  

 Возговорит Марфа голосом серебряно: 
 "Ой ли, внуки Васькины, правнуки Микулы! 
 Грамотой московскою извольно повелено 
 Выгомонить вольницы бражные загулы!"  

 Заходила буйница выхвали старинной, 
 Бороды, как молнии, выпячили грозно: 
 "Что нам Московия - как поставник блинный! 
 Там бояр-те жены хлыстают загозно!"  

 Марфа на крылечко праву ножку кинула, 
 Левой помахала каблучком сафьяновым. 
 "Быть так,- кротко молвила, черны брови сдвинула,- 
 Не ручьи - брызгатели выцветням росяновым..."  

 2  

 Не чернец беседует с Господом в затворе - 
 Царь московский антихриста вызывает: 
 "Ой, Виельзевуле, горе мое, горе, 
 Новгород мне вольный ног не лобызает!"  

 Вылез из запечья сатана гадюкой, 
 В пучеглазых бельмах исчаведье ада. 
 "Побожися душу выдать мне порукой, 
 Иначе не будет с Новгородом слада!"  

 Вынул он бумаги - облака клок, 
 Дал ему перо - от молнии стрелу. 
 Чиркнул царь кинжалищем локоток, 
 Расчеркнулся и зажал руку в полу.  

 Зарычит антихрист зёмным гудом: 
 "А и сроку тебе, царь, даю четыреста лет! 
 Как пойдет на Москву заморский Иуда, 
 Тут тебе с Новгородом и сладу нет!"  

 "А откуль гроза, когда ветер шумит?" - 
 Задает ему царь хитрой спрос. 
 Говорит сатана зыком черных згит: 
 "Этот ответ с собой ветер унес..."  

 3  

 На соборах Кремля колокола заплакали, 
 Собирались стрельцы из дальных слобод; 
 Кони ржали, сабли звякали, 
 Глас приказный чинно слухал народ.  

 Закраснели хоругви, образа засверкали, 
 Царь пожаловал бочку с вином. 
 Бабы подолами слезы утирали,- 
 Кто-то воротится невредим в дом?  

 Пошли стрельцы, запылили по полю: 
 "Берегись ты теперь, гордый Новоград!" 
 Пики тенькали, кони топали,- 
 Никто не пожалел и не обернулся назад.  

 Возговорит царь жене своей: 
 "А и будет пир на красной браге! 
 Послал я сватать неучтивых семей, 
 Всем подушки голов расстелю в овраге".  

 "Государь ты мой,- шомонит жена,- 
 Моему ль уму судить суд тебе!.. 
 Тебе власть дана, тебе воля дана, 
 Ты челом лишь бьешь одноей судьбе..."  

 4  

 В зарукавнике Марфа Богу молилась, 
 Рукавом горючи слезы утирала; 
 За окошко она наклонилась, 
 Голубей к себе на колени сзывала.  

 "Уж вы, голуби, слуги Боговы, 
 Солетайте-ко в райский терем, 
 Вертайтесь в земное логово, 
 Стучитесь к новоградским дверям!"  

 Приносили голуби от Бога письмо, 
 Золотыми письменами рубленное; 
 Села Марфа за расшитою тесьмой: 
 "Уж ты, счастье ль мое загубленное!"  

 И писал Господь своей верной рабе: 
 "Не гони метлой тучу вихристу; 
 Как московский царь на кровавой гульбе 
 Продал душу свою антихристу..."  

 5  

 А и минуло теперь четыреста лет. 
 Не пора ли нам, ребята, взяться за ум, 
 Исполнить святой Марфин завет: 
 Заглушить удалью московский шум?  

 А пойдемте, бойцы, ловить кречетов, 
 Отошлем дикомытя с потребою царю:  

 Чтобы дал нам царь ответ в сечи той, 
 Чтоб не застил он новоградскую зарю.  

 Ты шуми, певунный Волохов, шуми, 
 Разбуди Садко с Буслаем на-торгаш! 
 Выше, выше, вихорь, тучи подыми! 
 Ой ты, Новгород, родимый наш!  

 Как по быльнице тропинка пролегла; 
 А пойдемте стольный Киев звать! 
 Ой ли вы, с Кремля колокола, 
 А пора небось и честь вам знать!  

 Пропоем мы Богу с ветрами тропарь, 
 Вспеним белую попончу, 
 Загудит наш с веча колокол, как встарь, 
 Тут я, ребята, и покончу.  

 Сентябрь 1914